Генрик Ибсен
Привидения
Семейная драма в 3-х действиях
Действие первое
Просторная комната, выходящая в сад; в левой стене одна дверь, в правой – две. Посреди комнаты круглый стол, обставленный стульями; на столик книги, журналы и газеты. На переднем плане окно, а возле него диванчик и дамский рабочий столик. В глубине комната переходит в стеклянную оранжерею, несколько поуже самой комнаты. В правой стене оранжереи дверь в сад. Сквозь стеклянные стены виден мрачный прибрежный ландшафт, затянутый сеткой мелкого дождя.
Сцена первая
В садовых дверях стоит столяр ЭНГСТРАН. Левая нога у него несколько сведена; подошва сапога подбита толстой деревянной плашкой. РЕГИНА, с пустой лейкой в руках, заступает ему дорогу.
ЭНГСТРАН. Бог дождичка послал, дочка.
РЕГИНА. Черт послал, вот кто!
ЭНГСТРАН. Господи Иисусе, что ты говоришь, Регина! (Делает, ковыляя, несколько шагов вперед.) А я вот чего хотел сказать…
РЕГИНА. Да не топочи ты так! Молодой барин спит наверху.
ЭНГСТРАН. Лежит и спит? Среди бела дня?
РЕГИНА. Это уж тебя не касается.
ЭНГСТРАН. Вчера вечерком я кутнул…
РЕГИНА. Нетрудно поверить.
ЭНГСТРАН. Слабость наша человеческая, дочка…
РЕГИНА. Еще бы!
ЭНГСТРАН. А на сем свете есть множество искушений, видишь ли ты!.. Но я все-таки встал сегодня, как перед богом, в половине шестого – и за работу.
РЕГИНА. Ладно, ладно. Проваливай только поскорее. Не хочу я тут с тобой стоять, как на рандеву.
ЭНГСТРАН. Чего не хочешь?
РЕГИНА. Не хочу, чтобы кто-нибудь застал тебя здесь. Ну, ступай, ступай своей дорогой.
ЭНГСТРАН (еще придвигаясь к ней ). Ну нет, так я и ушел, не потолковавши с тобой! После обеда, видишь ли, я кончаю работу здесь внизу, в школе, и ночью марш домой, в город, на пароходе.
РЕГИНА (сквозь зубы). Доброго пути!
ЭНГСТРАН. Спасибо, дочка! Завтра здесь будут святить приют, так уж тут, видимо, без хмельного не обойдется. Так пусть же никто не говорит про Якоба Энгстрана, что он падок на соблазны!
РЕГИНА. Э!
ЭНГСТРАН. Да, потому что завтра сюда черт знает сколько важных господ понаедет. И пастора Мандерса дожидают из города.
РЕГИНА. Он еще сегодня приедет.
ЭНГСТРАН. Вот видишь. Так я и не хочу, черт подери, чтобы он мог сказать про меня что-нибудь этакое, понимаешь?
РЕГИНА. Так вот оно что!
ЭНГСТРАН. Чего?
РЕГИНА (глядя на него в упор ). Что же это такое, на чем ты опять собираешься поддеть пастора Мандерса?
ЭНГСТРАН. Тсс… тсс… Иль ты спятила? Чтобы я собирался поддеть пастора Мандерса? Для этого Мандерс уж слишком добр ко мне. Так вот, значит, ночью махну назад домой. Об этом я и пришел с тобой потолковать.
РЕГИНА. По мне, чем скорее уедешь, тем лучше.
ЭНГСТРАН. Да, только я и тебя хочу взять домой, Регина.
РЕГИНА (открыв рот от изумления ). Меня? Что ты говоришь?
ЭНГСТРАН. Хочу взять тебя домой, говорю.
РЕГИНА. Ну, уж этому не бывать!
ЭНГСТРАН. А вот поглядим.
РЕГИНА. Да, и будь уверен, что поглядим. Я выросла у камергерши… Почти как родная здесь в доме… И чтобы я поехала с тобой? В такой дом? Тьфу!
ЭНГСТРАН. Черт подери! Так ты супротив отца идешь, девчонка?
РЕГИНА (бормочет, не глядя на него ). Ты сколько раз сам говорил, какая я тебе дочь.
ЭНГСТРАН. Э! Охота тебе помнить…
РЕГИНА. И сколько раз ты ругал меня, обзывал… Fi donc!
ЭНГСТРАН. Ну нет, таких скверных слов, я, ей-ей, никогда не говорил!
РЕГИНА. Ну я-то знаю, какие слова ты говорил!
ЭНГСТРАН. Ну да ведь это я только, когда… того, выпивши бывал… гм! Ох, много на сем свете искушений, Регина!
РЕГИНА. У!
ЭНГСТРАН. И еще, когда мать твоя, бывало, раскуражится. Надо ж было чем-нибудь донять ее, дочка. Уж больно она нос задирала. (Передразнивая .) «Пусти, Энгстран! Отстань! Я целых три года прослужила у камергера Алвинга в Русенволле». (Посмеиваясь .) Помилуй бог, забыть не могла, что капитана произвели в камергеры, пока она тут служила.
РЕГИНА. Бедная мать… Вогнал ты ее в гроб.
ЭНГСТРАН (раскачиваясь ). Само собой, во всем я виноват!
ЭНГСТРАН. Чего ты говоришь, дочка?
Превратить пьесу Генрика Ибсена «Привидения» (1881) в иммерсивный спектакль придумали одни из пионеров жанра - американская команда Jorney Lab совместно с российской продюсерской компанией YesBWork. Зритель, попадающий по билету в старый особняк, получает полную свободу перемещений, возможность совать нос куда попало и обнаруживать, например, потайные ходы и комнаты. Режиссеры Виктор Карина и Мия Занетти полгода в режиме строгой секретности обучали артистов техникам иммерсивного театра. За движение и вообще за энергию проекта ответственен Мигель, хореограф шоу «Танцы». Впервые в здешних широтах к жанру променад-театра отнеслись столь основательно.
Идти нужно обязательно
По ряду причин. Во-первых, это первый в России полноценный иммерсивный спектакль в традиции театральной группы Punchdrunk, заложенной их легендарным «Sleep No More». До этого был разве что «Норманск» в Центре им. Мейерхольда, но и тот мало кому удалось увидеть - нуар-бродилку по Стругацким показали меньше десяти раз. Во-вторых, «Вернувшиеся» - вещь, настолько качественно исполненная, многогранная, исторически достоверная и эротичная, что хочется немедленно привести сюда за руку всех апологетов всего «классического» вместе с любителями подчеркнуто «современного». И в-третьих, спектакль покажут только 50 раз, а потом увезут в США.
Прочитайте пьесу Ибсена «Привидения»
Или ее краткое содержание. Например, . Знание сюжета - серьезный козырь, заранее снимающий возможные вопросы вроде: «Кто эти люди?», «Что происходит?» или «Почему этих двоих парней называют одним именем?» Впрочем, и без примерного представления о сюжете разрозненные эпизоды сложатся в пазл. Если совсем упрощать, «Привидения» - семейная драма конца XIX века, главную героиню преследуют фантомы из прошлого, радикально меняя будущее.
Не ходите компанией друзей или парами под ручку
Во-первых, этого просят не делать организаторы. А во-вторых, разделившись, вы сможете увидеть разный комплект эпизодов, тем интереснее потом будет их сопоставить. Если вам кажется, что вы ничего не понимаете - вспомните какое-нибудь свое путешествие. С путеводителем вы наверняка быстро нашли важный музей, дворец или небоскреб, но когда вы просто отправились, куда глаза глядят, вы наверняка наткнулись на удивительный дворик, невероятное граффити или нелегальный рейв - и испытали не меньший восторг.
Не стремитесь следить за сюжетом
Все сцены вы все равно не увидите, и в этом суть - все как в жизни. Тем более что пространство дома и его оформление - абсолютно самодостаточный музей европейской культуры и быта конца XIX века (художники Руслан Мартынов, Иван Бут). Прямо как великий лондонский «музей-натюрморт» Денниса Сиверса, где все устроено так, будто хозяева только что ушли. Наполненные старым стеклом буфеты и туалетные столики, инструменты цирюльника и параферналии для курения, светильники и обои - разглядывать это все не менее увлекательно, чем следить за ходом пьесы.
Не ждите от актеров блистательной психологической игры
Артисты все безумно красивы, пластичны и харизматичны. От рыжего великана-столяра вообще невозможно оторвать глаза. А какова сцена полета в коридоре, когда актеры взмывают под потолок, используя альпинистские зацепы! Но не обманывайте себя: это не новый русский драматический театр. Чтобы увидеть актерское мастерство XXI века, сходите на «СЛОНа» брусникинцев. У команды «Вернувшихся» все же иная суперсила - поразительное умение не замечать плотно обступившей толпы зрителей.
Надевайте кеды вместо туфель, линзы вместо очков
На входе вы получите маску (весьма удобную, кстати). В принципе, очки можно надеть и поверх нее, просто это не очень комфортно. То же с обувью - приготовьтесь много ходить по лестницам. И вообще, советуем перед выходом из дома ознакомиться со всеми подобными .
Пристраивайтесь за перемещающимися персонажам
Как за машиной скорой помощи в пробке. Это самый легкий способ достичь тотального погружения в духе фильмов Германа-старшего.
Не бойтесь остаться один на один с персонажем
Есть шанс испытать так называемый персональный опыт. Например, услышать шепотом нечто, адресованное только вам. Актеры заманивают зрителей в комнатку избирательно, гарантированный опыт обещан тем, кто купит VIP-билеты по 30 000 рублей. Но делать это необязательно.
Не пейте вино в баре
За бокал попросят 680 рублей. Дорого!
Не пропустите оргию
Главная сцена спектакля изображает свальный грех. Пропустить это довольно сложно, так как участвуют в нем почти все персонажи. Но это значит, что в одном месте собираются сразу почти все зрители. Чтобы заранее занять удобные места и не сгинуть в толкучке, рекомендуем заблаговременно засесть в самом просторном зале подвала. Ориентир - стробоскоп.
Дождитесь финала
За один вечер проигрывается два лупа без остановки. После первого актеры меняется ролями, а эпизоды - локациями. В конце второго происходит большой и важный финал на верхнем этаже в мансарде. Зрители вольны прийти и уйти в любое время, но посмотреть финал все-таки стоит. Там действительно расставляются все точки и случается заслуженный и деликатный катарсис.
Генрик Ибсен
Привидения
Семейная драма в 3-х действиях
Действие первое
Просторная комната, выходящая в сад; в левой стене одна дверь, в правой – две. Посреди комнаты круглый стол, обставленный стульями; на столик книги, журналы и газеты. На переднем плане окно, а возле него диванчик и дамский рабочий столик. В глубине комната переходит в стеклянную оранжерею, несколько поуже самой комнаты. В правой стене оранжереи дверь в сад. Сквозь стеклянные стены виден мрачный прибрежный ландшафт, затянутый сеткой мелкого дождя.
Сцена первая
В садовых дверях стоит столяр ЭНГСТРАН. Левая нога у него несколько сведена; подошва сапога подбита толстой деревянной плашкой. РЕГИНА, с пустой лейкой в руках, заступает ему дорогу.
ЭНГСТРАН. Бог дождичка послал, дочка.
РЕГИНА. Черт послал, вот кто!
ЭНГСТРАН. Господи Иисусе, что ты говоришь, Регина! (Делает, ковыляя, несколько шагов вперед.) А я вот чего хотел сказать…
РЕГИНА. Да не топочи ты так! Молодой барин спит наверху.
ЭНГСТРАН. Лежит и спит? Среди бела дня?
РЕГИНА. Это уж тебя не касается.
ЭНГСТРАН. Вчера вечерком я кутнул…
РЕГИНА. Нетрудно поверить.
ЭНГСТРАН. Слабость наша человеческая, дочка…
РЕГИНА. Еще бы!
ЭНГСТРАН. А на сем свете есть множество искушений, видишь ли ты!.. Но я все-таки встал сегодня, как перед богом, в половине шестого – и за работу.
РЕГИНА. Ладно, ладно. Проваливай только поскорее. Не хочу я тут с тобой стоять, как на рандеву.
ЭНГСТРАН. Чего не хочешь?
РЕГИНА. Не хочу, чтобы кто-нибудь застал тебя здесь. Ну, ступай, ступай своей дорогой.
ЭНГСТРАН (еще придвигаясь к ней). Ну нет, так я и ушел, не потолковавши с тобой! После обеда, видишь ли, я кончаю работу здесь внизу, в школе, и ночью марш домой, в город, на пароходе.
РЕГИНА (сквозь зубы). Доброго пути!
ЭНГСТРАН. Спасибо, дочка! Завтра здесь будут святить приют, так уж тут, видимо, без хмельного не обойдется. Так пусть же никто не говорит про Якоба Энгстрана, что он падок на соблазны!
РЕГИНА. Э!
ЭНГСТРАН. Да, потому что завтра сюда черт знает сколько важных господ понаедет. И пастора Мандерса дожидают из города.
РЕГИНА. Он еще сегодня приедет.
ЭНГСТРАН. Вот видишь. Так я и не хочу, черт подери, чтобы он мог сказать про меня что-нибудь этакое, понимаешь?
РЕГИНА. Так вот оно что!
ЭНГСТРАН. Чего?
РЕГИНА (глядя на него в упор). Что же это такое, на чем ты опять собираешься поддеть пастора Мандерса?
ЭНГСТРАН. Тсс… тсс… Иль ты спятила? Чтобы я собирался поддеть пастора Мандерса? Для этого Мандерс уж слишком добр ко мне. Так вот, значит, ночью махну назад домой. Об этом я и пришел с тобой потолковать.
РЕГИНА. По мне, чем скорее уедешь, тем лучше.
ЭНГСТРАН. Да, только я и тебя хочу взять домой, Регина.
РЕГИНА (открыв рот от изумления). Меня? Что ты говоришь?
ЭНГСТРАН. Хочу взять тебя домой, говорю.
РЕГИНА. Ну, уж этому не бывать!
ЭНГСТРАН. А вот поглядим.
РЕГИНА. Да, и будь уверен, что поглядим. Я выросла у камергерши… Почти как родная здесь в доме… И чтобы я поехала с тобой? В такой дом? Тьфу!
ЭНГСТРАН. Черт подери! Так ты супротив отца идешь, девчонка?
РЕГИНА (бормочет, не глядя на него). Ты сколько раз сам говорил, какая я тебе дочь.
ЭНГСТРАН. Э! Охота тебе помнить…
РЕГИНА. И сколько раз ты ругал меня, обзывал… Fi donc!
ЭНГСТРАН. Ну нет, таких скверных слов, я, ей-ей, никогда не говорил!
РЕГИНА. Ну я-то знаю, какие слова ты говорил!
ЭНГСТРАН. Ну да ведь это я только, когда… того, выпивши бывал… гм! Ох, много на сем свете искушений, Регина!
РЕГИНА. У!
ЭНГСТРАН. И еще, когда мать твоя, бывало, раскуражится. Надо ж было чем-нибудь донять ее, дочка. Уж больно она нос задирала. (Передразнивая.) «Пусти, Энгстран! Отстань! Я целых три года прослужила у камергера Алвинга в Русенволле». (Посмеиваясь.) Помилуй бог, забыть не могла, что капитана произвели в камергеры, пока она тут служила.
РЕГИНА. Бедная мать… Вогнал ты ее в гроб.
ЭНГСТРАН (раскачиваясь). Само собой, во всем я виноват!
ЭНГСТРАН. Чего ты говоришь, дочка?
РЕГИНА. Pied de mouton!
ЭНГСТРАН. Это что ж, по-англицки?
РЕГИНА. Да.
ЭНГСТРАН. Н-да, обучить тебя здесь всему обучили; вот теперь это и сможет пригодиться, Регина.
РЕГИНА (немного помолчав). А на что я тебе понадобилась в городе?
ЭНГСТРАН. Спрашиваешь отца, на что ему понадобилось единственное его детище? Разве я не одинокий сирота-вдовец?
РЕГИНА. Ах, оставь ты эту болтовню! На что я тебе там?
ЭНГСТРАН. Да вот, видишь, думаю я затеять одно новое дельце.
РЕГИНА (презрительно фыркая). Ты уж сколько раз затевал, и все никуда не годилось.
ЭНГСТРАН. А вот теперь увидишь, Регина! Черт меня возьми!
РЕГИНА (топая ногой). Не смей чертыхаться!
ЭНГСТРАН. Тсс… тсс!.. Это ты совершенно правильно, дочка, правильно. Так вот я чего хотел сказать: на этой работе в новом приюте я таки колотил деньжонок.
РЕГИНА. Сколотил? Ну и радуйся!
ЭНГСТРАН. Потому куда ж ты их тут истратишь, деньги-то, в глуши?
ЭНГСТРАН. Так вот я и задумал оборудовать на эти денежки доходное дельце. Завести этак вроде трактира для моряков…
РЕГИНА. Тьфу!
ЭНГСТРАН. Шикарное заведение, понимаешь! Не какой-нибудь свиной закуток для матросов, нет, черт побери! Для капитанов да штурманов и… настоящих господ, понимаешь!
РЕГИНА. И я бы там…
Да, этот закон и порядок! Мне часто приходит на ум, что в этом-то и причина всех бед на земле . Генрик ИбсенСпектакль еще можно увидеть в кинотеатрах, потому и спешу рассказать. Знаю, почему так долго откладывала просмотр - Ибсен безжалостен. Знаю почему, так отчаянно рвалась всё же увидеть. Просто постараюсь это уравновесить. Решать же вам.
Генрик Ибсен
О нем трудно рассказывать, еще сложнее передавать особенности его искусства. Ибсен - самоучка - интеллектуал такого уровня, которого достигают единицы людей за всю историю человечества. Уникальная личность, азартный книгочей, добровольный эмигрант, влюбленный в национальную культуру Норвегии, европеец и космополит, опережавший время и связывающий между собой очень странные величины. Чувственный поэт и цепкий публицист. Символист - философ и циничный драматург - реалист. Тонкий психолог и непримиримый бунтарь. Его пьесы одинаково интимны и парадоксальны. А самое главное, никогда не будут просто развлечением.
Хорошо быть героем Шекспира. Худшее, что может с тобой случится, тебя - убьют. Герои Ибсена обречены на бесконечный внутренний рост. У него нет никогда ничего и никого однозначного. Ко всему пьесы уникальны своим техническим мастерством. Казалось бы, всё просто. Идеальное в равновесии единство времени и места, а вот что касается единства действия, то оно заменено единством замысла, внутренним разветвлением основной идеи, на подобие незримой нервной системы, проникающей в каждую фразу, почти в каждое слово пьесы. Потому ты вязнешь в впечатлениях, постепенно возвращаясь к деталям, всегда цепким и неслучайным, выверенным настолько, что трудно выбросить потом из головы. Но главное: Ибсен абсолютно лишен назидательности. Истина, а не мораль, вот что двигает его словом.
Пьеса
«Призраки » или «Привидения » (в русской традиции) — пьеса Генрика Ибсена , написанная в 1881 году и впервые поставленная на сцене в 1882 году. Резко социально значимая к своему веку, сейчас она интересна особой мудростью, позволяющей забыть о времени повествования напрочь. Пьеса переведена на русский язык впервые Анной и Петром Ганзенами. Часто публиковалась и публикуется в собрании пьес.
Сюжет
Больше похож на паутину. Тянешь за одну нить, попадаешь в следующую, и вскоре вязнешь так глубоко, что трудно дышать. Изначально, некий дом готовится к основательному событию. На средства фру Элене Алвинг , вдовы капитана и камергера Алвинга, должен открыться приют в память о её муже. По этому поводу из города приезжает пастор Мандерс , немолодой, явно близкий этому дому и его обитателям человек. В это же время в родном доме оказывается и сын супругов Алвинг, Освальд , талантливый художник, который долгое время жил в Париже. Особенно рада его приезду молоденькая воспитанница дома, горничная Регина , чей отец, пьяница и местный столяр Энгстран мечтает заставить дочь работать на его будущее заведение, публичный дом для офицеров. Чаяния и мечты каждого сталкиваются всего за сутки до открытия мемориала.
Постановка
Девяносто минут без антракта, поразительный классицизм действия и динамика хорошего триллера. Сценография, завораживающая своей элегантной простотой и точностью, удивительные возможности работы светом. В центре всего - невероятная игра каждого актера. Ричард Эйр добился крупного плана для каждой линии, позволяя героям выступать на свет, и отступать в тень, невесомо присутствуя в каждой сцене. Они выбывают из повествования столь безжалостно и в свой срок, чтобы грозно подвести к финалу, усиливая его. Чтобы смотреть подобное спокойно - потребуются немалые силы.
Дизайном занимался Тим Хэтли , оставивший в центре всего изначальную задумку самого Ибсена - полупрозрачные стены. Это похоже на огромный призрачный экран, который позволяет тебе наблюдать сразу за всем происходящим в «доме». Ко всему в этом удивительный символизм - все становится полупрозрачным и призрачным сквозь эту сеть. Свет, именно свет решает эти декорации. Свет, которого так ждут герои пьесы. Ставил его Питер Мамфорд , председатель Ассоциации художников по свету.
Режиссер
Представлять его не нужно и ужасно приятно. Ричард Айр (Richard Eyre ), британский режиссёр, сценарист и кинопродюсер, в 1997 году за свои заслуги возведенный королевой в звание сэра. Мировую известность он получил после картины «Айрис » (2001), которая в 2002 году принесла ему номинацию на премию Берлинского кинофестиваля «Золотой медведь » и две номинации на премию Британской киноакадемии . Режиссер таких фильмов, как «Красота по-английски », «Скандальный дневник », «Искупление », «Пустая корона », ожидаемого нами «Костюмера ».
Актеры
Великая и невероятная Лесли Мэнвилл привела меня на эту постановку. Всё началось в 1979 году, когда Мэнвилл впервые встретилась с известным английским режиссёром Майком Ли . Она тогда играла в Королевском шекспировском театре, а Ли искал актеров, которые могли бы импровизировать. Она сыграла у него в 1980 году в телефильме BBC «Взрослые ». Это сотрудничество оказалось плодотворным, и актриса снялась у Майка Ли ещё в пяти фильмах: «Высокие надежды», «Тайны и ложь», «Кутерьма», «Всё или ничего » и «Ещё один год ». Мы хорошо знаем её по работам в таких проектах, как «Флеминг», «Крэнфорд», «Чисто английские убийства», «Малефисента » (одна из фей защитниц), «Ривер», «Приключение в пространстве и времени», «Уильям Тёрнер», «Праздник мая», «Прах», «Чрево», «Север и Юг » и другие. Ко всему она легендарная театральная актриса, но этого нам перепадает мало.
У нее чудовищно сложная роль, которая требует особого равновесия. Чуть пережал и персонаж убьется в истеричность, чуть не додал, и сухость съест часть идеи. Вдова Алвинг - сильная, смелая женщина, на долгие годы обреченная жить в бесконечной лжи чудовищного брака. Порывистая, умная, готовая к переменам и скованная своим временем и его условностями. Она обожает сына, готова простить погубившего ее возлюбленного, полна гнева, но то, что ей кажется открывшейся истиной... по ходу пьесы подвергают недюжинным испытаниям. Алвинг Мэнвилл в финале заставляет зажмуриться, как от нестерпимого света. При этом скупые движения, поразительная пластика в пределах замкнутого пространства и потрясающее ощущение силы.
Юного Освальда играет фактически неизвестный мне Джек Лоуден , подкупивший мгновенно. Всего двадцать пять лет, но уже прекрасные перспективы. Роль Николая Ростова в свежей экранизации «Войны и мира» , Томаса Уйта в «Волчьем зале », одна из главных в «Туннеле » (по которой и помню ). За свою роль здесь он получил премию Лоуренса Оливье . Не знаю, нужно ли добавлять что-то еще? Боюсь, у моих традиционных любимцев появился серьезный соперник.
Неловкого и грубоватого пастера, отчаянно цепляющегося за свои представления о мире и идеалы, играет мастер британской сцены - Адам Котц . Дома он успешен и знаменит, мы же чаще замечаем, чем вспоминаем его. По проектам: «Последний король Шотландии», «Без единой улики», «Пуаро», «Пустая корона», «Выжившие», «Отель «Вавилон»», «Вина», «Ферма тел», «Новые уловки», «Розмари и Тайм » и очень многое другое. Позиция его персонажа в пьесе самая шаткая. Пастер - кривое зеркало, в котором монологи и диалоги героев отражают всё несовершенство социальных представлений. Сложно? Зато, как это делают Котц и Ибсен! Мммммм.
Юную Регину играет очень успешная ирландка Шарлин Маккенна . Маккенна впервые вышла на сцену в одиннадцать лет, сыграв небольшую роль в мюзикле «Оклахома! » в Молодёжном театре Монахана. Училась в Дублине, там же начала сниматься на телевидении. Маккенна уже сыграла в нескольких ирландских телевизионных шоу, включая телесериалы «Ссадина», «В одиночку» и «Информаторы », когда в 2007 году получила роль в двухчасовом фильме о диккенсовском периоде телеканала ITV под названием «Лавка древностей ». Фильм снимался в Дублине, а её коллегами стали Тоби Джонс, Дерек Джекоби, Брэдли Уолш, Зои Уонамейкер, Мартин Фримен, Стив Пембертон, Джина Макки . В 2011 году она сыграла злодейку Ламию в одноимённом эпизоде четвёртого сезона сериала «Мерлин » на BBC. В культовом сериале «Плохие » она снялась в роли мёртвой девушки Сета, Шэннон Спирс . Фанаты точно помнят ее роль проститутки Роуз Эрскин в телесериале BBC One «Улица потрошителя ». В 2013 году она появилась в одном из эпизодов телесериала «Молокососы » в роли Мэдди . От её персонажа в пьесе требуется неоднозначное сочетание наивности, силы и некоторой пошлости. Актриса мастерски разрешает этот конфликт.
Остается шотландец Брайан МакКарди , тоже прекрасно знакомый по ролях и эпизодам, но упоминаемый редко. За ним работы в проектах «Грязь», «Проклятый Юнайтед», «Роб Рой», «Восстание», «Чужестранка», «Преступления прошлого», «Задиры», «Бесстыдники», «Мушкетеры » и многое другое. Скажем так, его персонаж в пьесе казался мне более однозначным, чем его исполнение Брайном. Это стало едва ли не основной интригой в данной трактовке.
В итоге
Мне лучше закруглиться, пока не снесло в дифирамбы и совсем отсебятину. Но Ибсен - это больше, чем монологи или диалоги, он возвел разговорную речь в ранг основного орудия действия, отточил каждое слово настолько, что перевод имеет значение. Ибсен и Эйр объединились в единстве замысла - передать всю органику символов этой пьесы. Ткани, предметы, каждое движение - часть кружева. Одним глазом ты питаешь сюжет, а вторым не устаешь восхищаться изяществом постановки.
«Призраки » Ибсена - коромысло смыслов. Истинных и призрачных. Несуществующее наследство капитана и реальное «наследие» Освальда. Изначальное «просвещение» героини и страшные открытия ночи. Потом, безумно интересно, как Эйр мягко следует всему этого, видоизменяя под реалии британского быта. Приведу такой пример. У Ибсена сцену открывает появление столяра: «Левая нога у него несколько сведена; подошва сапога подбита толстой деревянной плашкой. Регина, с пустой лейкой в руках, заступает ему дорогу ». Подсмотрите (или вспомните ), как это изменил режиссер. Подскажу, в обоих случаях это примета.
Ибсен оставил финал более открытым, не договоренным. Постановка жестче. Повторюсь, эта драма смотрится болезненно. Но есть в ней воздух, глоток чего-то, что царапает горло, но освобождает дыхание. Смело рекомендую тем, кто любит трудные вещи и театр.
| Привидения | |
|---|---|
| Gengangere | |
| Постановка пьесы в Берлине в 1983 году. |
|
| Жанр | драма |
| Автор | Генрик Ибсен |
| Язык оригинала | норвежский |
| Дата написания | 1881 |
| Медиафайлы на Викискладе | |
Одна из самых мрачных пьес Ибсена, «Привидения» посвящены трагедии распада буржуазной семьи. Автор затрагивает целый клубок запретных в викторианском обществе тем: коррумпированность церкви, венерические заболевания , инцест , эвтаназия . В связи с этим постановки пьесы в разных странах сопровождались скандалами, а многие книгопродавцы возвращали экземпляры «имморальной» пьесы автору .
Персонажи
- Фру Элене Алвинг, вдова капитана и камергера Алвинга
- Освальд Алвинг, её сын, художник
- Пастор Мандерс
- Столяр Энгстран
- Регина Энгстран, живущая в доме фру Алвинг
Сюжет
Действие первое. На средства фру Элене Алвинг должен открыться приют в память о её муже. По этому поводу из города приезжает пастор Мандерс, немолодой, но достаточно наивный и мыслящий социальными штампами человек. В это же время в родном доме оказывается и сын супругов Алвинг Освальд, который какое-то время жил в Париже и пробовал себя на художественном поприще. Мандерс готовится к выступлению на открытии приюта, но перед этим он решает назидать Элене. Тогда женщина откровенно рассказывает о причинах, побудивших её к открытию приюта - капитан Алвинг отнюдь не был примерным семьянином и благодетелем округи, а лишь пьяницей и развратником. Служащая в доме Регина Энгстран на самом деле его внебрачная дочь. В приют фру Алвинг решила вложить все деньги капитана, чтобы наследство, полученное её сыном, состояло лишь из накопленных ей за жизнь сбережений. Неожиданно пастор и вдова слышат, как Освальд пытается обнять служанку, тогда Элене в голову неожиданно приходят воспоминания о том, что как её муж обнимал горничную - мать Регины. Это для неё словно привидения прошлого.
Действие второе. Фру Алвинг подробно рассказывает пастору историю о своём муже и горничной. Мандерс в ужасе от двух вещей - от того, что обвенчал столяра Энгстрана с «падшей женщиной», и от того, что горничная получила отступное. Тогда вдова обвиняет пастора в том, что тот содействовал тому, что она была вынуждена жить с «падшим мужчиной». Оказывается, что через год после свадьбы Элене покинула мужа и пришла к пастору со словами «Вот я, возьми меня!» Пастор смущенно замечает, что никогда не относился к фру Алвинг кроме как к жене другого мужчины. Женщина ставит это под сомнение, но тему не продолжает. Элене размышляет о том, что возможно её сына стоило бы женить на Регине, но эта мысль приводит пастора в ужас. Появляется столяр Энгстран, которого Мандерс пытается отчитывать за произошедшее. Но тот заявляет, что все деньги были истрачены сугубо на воспитание дочери его жены. Мандерс утешается этим и уходит провести молебен в приюте. Тем временем приходит Освальд. Он рассказывает матери о своём заболевании. По мнению доктора, который его обследовал в Париже, это следствие распутного образа жизни его отца. Это как гром среди ясного неба для вдовы. Внезапно Освальд говорит, что желает поехать с Региной в Париж. Фру Алвинг вынуждена согласиться с этим. Неожиданно загорается приют.
Действие третье. Мандерс и Энгстран собираются уезжать. Столяр убеждает пастора, что деньги, находившиеся в фонде для приюта, можно использовать для заведения для моряков. Тем временем фру Алвинг остаётся с Освальдом и Региной. Сперва речь заходит о болезни юноши, а затем вдова открывает им обоим тайну происхождения Регины. Девушка решает покинуть дом Алвингов, мотивируя это тем, что не хочет быть сиделкой при больном, и тем, что её не воспитали здесь как дочь благородного человека. Мать и сын остаются одни. Наступает утро, и у Освальда внезапно возникает приступ…
Анализ
В ибсеноведении «Приведения» часто рассматриваются в паре с предыдущей пьесой «Кукольный дом ». Разбирая кризис семейных отношений, Ибсен моделирует в «Привидениях» ситуацию, когда жена не рвёт связей с мужем (как Нора в «Кукольном доме»), а остаётся в семье .
Как пишет М. Валенси, драматурги прежних лет (со времён Древней Греции) видели истоки трагедии в нарушении морального кодекса, тогда как Ибсен первым увидел и показал трагедию не нарушения морального кодекса - тем самым открыв принципиально новую страницу в истории драматургии .
Постановки
Первая постановка осуществлена скандинавской труппой в Чикаго в 1882 году. В Дании первое представление пьесы состоялось лишь в 1903 году. Сценографом берлинской постановки 1906 года выступил Эдвард Мунк .
В России пьеса была долгое время запрещена (ввиду критического освещения роли церкви) и в итоге поставлена только 7 января 1904 года в Санкт-Петербурге в театре Неметти. 24 октября того же года состоялось представление «Привидений» в драматическом театре Веры Фёдоровны Комиссаржевской . Во Художественном театре премьера состоялась 31 марта 1905 года под художественным руководством